Кагами мог ничего не говорить - через их связь Куроко чувствовал. И если когда-то с Аоминэ он тоже чувствовал, но не знал, что происходит, терялся, мучился, за что ему нынешнему очень хотелось больно стукнуть себя себя прошлого - то теперь он всё понимал слишком хорошо. Видел это в игре Кагами, внезапно отчаянной и жесткой, в его злом и решительном взгляде.
Нехорошо поворачиваться спиной к команде, Кагами-кун. К людям, которые в тебя верят и стараются быть для тебя изо всех сил.
Злость брала и за себя: надо же было по доброй воле влезть в то же самое болото, из которого с таким трудом себя вытаскивал. Тот, кто казался путеводным светом, грозил вот-вот обернуться блуждающим огоньком. Свет невозможно удержать в руках, он проскальзывает меж пальцев, как ни стискивай кулаки.
Если талант и сила вокруг каждого выстраивают стены, через которые не проходит ни один пас, то лучше бы у Кагами их не было.
Если Куроко что и вынес лично для себя из баскетбола, так это умение не пасовать перед трудностями.
Если что он и вынес для себя из их с Аоминэ истории, так это огромное желание никогда и никому больше не спускать подобного с рук.
И как раз есть один отличный способ быстро и доходчиво объясниться с идиотом, - понял он, когда во время перерыва Кагами высказался об игре.